‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Здесь мой причал… (Окончание)

Паломнические записки с лиро-эпическими отступлениями.

Паломнические записки с лиро-эпическими отступлениями.

Начало см.

Над вечным покоем

…Далеко за кормой теплохода осталась так полюбившаяся Кострома, и впереди показался уютный древний городок с тихим названием Плёс. Берег приблизился, и я не могла понять: что это - огромный уличный монитор установлен на пристани? Изображение на нем было очень похоже на известную картину Левитана «Над вечным покоем», но облачные громады на ней двигались, они, странно напомнившие мне двух исполинских коней - справа свинцово-серый, с развевающейся гривой, слева более приглушенной, туманно-дымчатой масти, чуть вздымающийся из светлой бурливой пены, - они тихонько плыли по небу и вроде бы даже несколько меняли очертания… И оттого, что вдалеке на горе виднелась островерхая церквушечка, виделось уже, будто это не написанная кистью художника картина, а живое, творящееся вот сейчас в самой природе непостижимо величественное действо. Притом же словно с высоты небесной увиденное!


И. Левитан «Над вечным покоем».

А на берегу оказалось, что это была большая репродукция с левитановской картины, не очень туго натянутая на металлическую раму. Ветер шевелил холст, и от этого казалось, что огромные тучи над церквушечкой, над вечным покоем - действительно плывут.

Для меня было загадкой: как мог Исаак Ильич Левитан, человек, в чьих жилах текла кровь древних левитов, быть настолько русским художником? Святая, чистая, светозарная Русь живет и дышит в его таких знакомых пейзажах! - не этой ли тропкой через золотое поле шла я когда-то, юная, в вятскую деревеньку Полом? Хорошо помню, как замерла в восторге: до чего же это поле похоже на левитановскую «Золотую рожь»! Не эта ли Золотая осень отражала свой грустный лик в родной моей оренбургской Сакмаре, где брат рыбачил, а мы с сестренкой собирали изящные листья? Не это ли озерцо вдруг открылось на лесной полянке… Да всё в них, в картинах Левитана, всё будто из твоей памяти вынуто.

Только глубоко русский человек по душе, по духу, мог запечатлеть такое.


Так, картиной Левитана, встречает туристов Плёс.

А когда наскоро готовилась в неожиданно выпавшую мне поездку и узнала, что будет в этом путешествии Плёс, - вдруг прочитала, что Исаак Левитан, хотя и, по его словам, не принимал догматы ни одной религии, любил бывать на всенощной в русских храмах. Любил красоту русских церквей (и не случайно, не в угоду чьим-то мнениям и вкусам на его полотнах - тихие обители, церкви). Любил слушать Евангелие и Псалтирь. И что, когда художник умер, на груди его, спрятанный под одеждой, был православный крест. Вот так же прятал он от всех, даже и от друзей, свое отношение к религии. А душа искала Бога. И выражала в картинах эти духовные искания.

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет - Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»

И забуду я всё - вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав -
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленям припав.

Рано умерший - он не дожил даже до сорока - Левитан не успел прочитать эти бунинские строки. Но, наверное, они и не узнанные им - все же созвучны его тонкой, глубоко чувствующей душе.

…И вот он - Плёс!

На пристани, рядом с сувенирным развалом, маленькая художественная галерея: несколько живописцев разложили свои картины. Привычное зрелище: у нас на «самарском Арбате», улице Ленинградской, в подобных «салонах под открытым небом» тоже можно купить неплохой натюрморт или пейзаж, а то и жанровый сюжет… Но мы вслед за экскурсоводом Галиной Геннадьевной Борисовой спешим в музей пейзажа. И бродим среди полотен признанных мастеров, любуясь неповторимой игрой света и тени, яркими или пастельными тонами.

А когда выходим из музея, перед нами предстает еще более дивная картина, написанная кистью непревзойденного Мастера. Эти волжские просторы, зеленые холмы, белые лилии и желтые кувшинки на темной воде озера… - непередаваемое великолепие Богом зданной красоты.

- Наш Плёс с его изумительной природой так притягивает художников, что каждый год здесь проходит фестиваль «Зеленый шум», который собирает живописцев не только из России, но и из разных стран - итальянцев, швейцарцев, и даже из Китая, - сообщила Галина Геннадьевна. - И Левитан после первой своей неудачной поездки по Волге здесь просто исцелился.


Плёс. Идем по набережной за экскурсоводом Галиной Геннадьевной Борисовой.

Пароход, подплывающий к Плёсу со стороны Нижнего Новгорода, вышел из-за поворота на ровный участок реки, и первое, что бросилось в глаза его пассажирам-художникам на нашем берегу, был высокий зеленый холм и маленькая деревянная церквушка. Это была Петропавловская церковь, которую потом и написал Левитан. А Софья Кувшинникова - его ученица, возлюбленная, подруга и друг по охотам и рыбалкам - потом напишет: «Наконец мы добрались до Плёса! Он нас буквально обворожил. Но более всего нас очаровала маленькая церковка на горе, которую после Левитана пытались писать еще многие другие художники. Плёс оказался на удивление милым, уютным тихим городком, и мы решили остановиться». И вот та маленькая церковь потом окажется на левитановском полотне «Над вечным покоем». Пусть эта картина не вся принадлежит Плёсу, здесь были написаны только церковь на зеленом холме и кладбище с покосившимися крестами, а волжский простор, предгрозовое небо открылись художнику на озере Удомля в Тверской губернии, - пусть так. Но это Плёс!.. Вглядитесь в эту репродукцию. В окне церковки виден даже трепещущий огонек свечи. Критики отмечали, что Левитан слишком уж воспевает красоту и мощь природы, а человеку оставляет только этот маленький трепещущий огонек. Но он ответил: «Я люблю природу. А в этой картине я весь со всей моей психикой, со всем моим содержанием». В ней частица - или, может быть, большая часть его вдохновенной души.

И не все знают, но церковь эта, похоже, не давала покоя Левитану, она возникает и на его полотнах «Часовня. Плёс» и «Деревянная церковь в Плёсе при последних лучах солнца».


Успенская церковь на Соборной горе.

Если подняться по этой лесенке, то можно прийти на место, где стояла та первая церковка. Но ее уже нет, она сгорела через три года после смерти Левитана, в 1903 году. И в советское время туристам только показывали: вот на этом высоком холме стояла церковь, которую писал Левитан…

Но наш отдел художественных промыслов - он появился с 1982 года вместе с музеем-заповедником - собирал всякую утварь деревенскую, мы много выезжали в экспедиции. И вот - это было какое-то чудо, это подарок Плёсу, так же как новая березовая роща, которая появилась благодаря березовой аллее! - мы шли, шли и в селе Билюково Ивановского района нашей же Ивановской области набрели на очень похожую заброшенную Воскресенскую церковь. Такого же клетского типа постройки, как та, Петропавловская, только чуть более вытянутого. Ее разобрали, каждое бревно и каждую доску пронумеровали и привезли сюда. И восстановили так же, скатом крыши к реке. И сразу возникло впечатление, что это и есть та мшалая крыша, та церковка. Все удивились - ах! - и восхитились. И теперь все, кто плывут снизу, видят - просто как чудо, выплывает из-за поворота левитановская церковь.

В ней такой дух старинный… Немножко сыроватое дерево, как-то так душе хорошо… - чудо! И не надышишься.

Иногда приходишь сюда с группой, даже с немцами, я еще и с ними работаю, - сядешь на эти ступеньки… И они, иностранцы эти, сядут, о чем-то сами с собой размышляют. Хорошо, хорошо!

А зрительно какое чудо происходит! Когда идешь от этой деревянной церкви к кромке горы, - а церковь Святой Варвары же вот она, внизу, - такое ощущение возникает: всего лишь несколько шажочков - и ты на куполе Варвары!

Мы не спеша идем по тихому городку, и Галина Геннадьевна рассказывает чуть ли не о каждом доме. С домом Смирновых - в нем жил местный писатель Николай Смирнов, написавший книгу «Золотой Плёс», - связана презабавнейшая история!

Представьте: 1910 год. Федор Иванович Шаляпин приехал в Плёс и в поисках жилья заходит в этот красивый и, сразу видно, уютный дом. Великий русский певец такой красивый, галантный, в дорогой шляпе. Здороваясь, он снимает шляпу перед вышедшей навстречу хозяйкой Татьяной Дмитриевной Смирновой. Но в ответ на предложение сдать ему комнату слышит: «Нет, батюшка, поди-ка ты прочь. Сейчас и жулики в шляпах ходят!»

- Мы рады, когда эти старые дома приобретают местные жители, - добавила Галина Геннадьевна. - Потому что чужим все равно, что в них было и кто здесь бывал, а для местных здесь дышит история…

Проходим Заречье, что за бегущей откуда-то из лесных зарослей горы речкой Шохонкой, смотрим на рыбные лавки с расписанными в лубочном стиле витринами. Раньше это была Рыбная слобода, где жили рыбаки и мастеровые люди. Плесская рыба поставлялась даже к царскому столу. Ну а сейчас - Галина Геннадьевна подсказала, у кого можно купить самую вкусную рыбку. На обратном пути.

Долгая дорога вдоль набережной привела нас к вершине большого пологого холма, на котором торговые ряды раскинулись на широкой площади, увенчанной красивой белой церковью с пятью золотыми куполами и высокой златоглавой же колокольней.

- Эта церковь тоже в честь Воскресения Христова, в Плёсе ныне две Воскресенские церкви. Только Воскресенская деревянная церковь на Петропавловской горе недействующая, хотя сейчас она открыта для посещений. В ней можно купить и поставить свечи - и кто-то тоже, как когда-то Левитан, увидит издали трепетный огонек в ее окне. Можно приобрести церковную утварь, крестик, какие-то другие нужные православному человеку предметы. А эта, белокаменная Воскресенская красавица-церковь, что сейчас перед нами, была построена на средства верующих в 1817 году - в честь Победы в Отечественной войне 1812 года. После революции из всех шести церквей Плёса она, бедная, настрадалась больше всех, реставрация ее была сделана в последнюю очередь. И долгие годы она, обшитая серым железом, смотрелась со стороны Волги обшарпанной, облезлой. Между прочим, наш отдел художественных промыслов проработал в ее стенах десять лет, до 1992 года. В жутком холоде, конечно, все мы простудились сильно. Но это было в нашей жизни.

Ослепительное предзакатное солнце не дало толком сфотографировать Воскресенскую церковь. А обойти площадь, поискать лучшее для съемок место не успеваю. Нам ведь еще на Соборную гору надо подняться. Мои спутницы и так уже забезпокоились:

- А мы успеем до восьми вернуться? Не опоздаем?

- Люди, скучные вы! - мой возмущенный вскрик вызвал веселый смех Галины Геннадьевны. Конечно, она-то уж точно не опоздает на теплоход, ей туда не нужно. Но как же это мы не успеем - подняться к Успенской церкви! Надо успеть, у нас еще почти час времени, идти же не так далеко. Ну а если что… - вплавь догоним!

Но самые ответственные путешественницы, рассудив, что умный в гору не пойдет, заторопились к причалу, к уютному теплоходу. Это сейчас наш дом, наша крепость. Home, понимаете ли, sweet home (Дом, милый дом - англ.)! Только матушка Марина и еще несколько паломниц (я, разумеется, в их числе) вместе с Галиной Борисовой продолжили путь в не такую уж и высокую гору. Название ей дал Успенский собор, самая древняя церковь Плёса, поставленная на месте деревянной, сожженной поляками в Смутное время.

Ну а пока еще не отошли далеко, я спрашиваю о прижавшейся сбоку к большой белокаменной Воскресенской церкви маленькой деревянной церквушечке: она тоже так напомнила мне ту, что «над вечным покоем»…

- А, так это часовня в честь Архистратига Божия Михаила, привезенная из деревни Антоново, это недалеко от нас, Приволжский район Ивановской области. Как сказали, за ненадобностью в ту пору нам эту часовенку отдали местные власти. Привезли мы ее и установили туда, где долгие годы находилась наша…

- Мы точно успеем? - перебивают Галину Геннадьевну пока еще идущие с нами. О, вовсе не скучные - злые они! Уйду я от них… Останусь в Плёсе и стану ходить по пятам за Галиной Геннадьевной - вот уж вдосталь наслушаюсь рассказов о чудесных старых, старинных церквушечках!


Нижегородский кафедральный Александро-Невский собор на Стрелке у слияния Волги и Оки.

Но, отняв пару минут на рассуждения о том, хватит ли нам времени, наши спутницы все-таки смирились и пошли дальше. Ладно, не такие уж злые (тем более, не все. Матушка Марина - добрый лучик света!). Даже дали дослушать историю этой часовни - вот только что же там было прежде на месте, где ее установили, так и не удалось узнать: сбили с мысли Галину Геннадьевну. Спасибо вам, добрые люди…

- В то время, когда шла реставрация основной, Воскресенской каменной церкви, служба проходила в маленькой Михаило-Архангельской часовне. И как же там было хорошо! Стены обшиты деревом изнутри, так душевно всё! И когда закончилась реставрация, уже народу не захотелось переходить в каменный храм, потому что в нем было холодновато, и фрески уже написаны другие, не те, что помнили старые прихожане; и каслинское литье убрали, а положили обычные плиты. Ну да потом попривыкли, конечно, пошли в большую церковь. Всё вернулось на круги своя.

- А сейчас действует эта часовенка? (здесь и далее в этой главке вопросы мои, не спутниц, иные из которых только докучливо пытали: успеем ли, не опоздаем ли).

- Нет, служба идет в каменном храме… Но когда часовню сюда привезли, вначале она вообще использовалась не по назначению, в ней устраивались выставки-продажи картин. И только потом уже в ней хотя бы на время возобновилась церковная служба. Епархии передавались храмы где-то с 1993 года… Но и сейчас часовня в полной готовности - если понадобится, опять примет верующих.

Галина Геннадьевна на мгновение остановилась, глянула, словно решая: надо ли об этом сказать?.. - а, расскажу!

- А в каменной Воскресенской церкви меня, знаете, проучили наши верующие вместе с батюшкой.
У нас же сейчас совершенно не получается ходить на службу, мы вечно на работе, и в выходные проводим экскурсии. «День седьмой отдай Богу» - не получается. И вот в Троицу они мне: «Галина, загляни, загляни на колокольню-то!» А для меня же места родные, я же тут работала сколько! То-олько я шагнула, а они мне выход перекрыли и погнали на самую колокольню. И заставили звонить в колокол среднего размера. Сказали: «Отрабатывай грех свой, раз не ходишь в церковь!»

- Все-таки хоть иногда получается бывать в церкви?

- Иногда… Бывает, хоть немного постоишь… А так я собираю у себя и у других людей приличные вещи, иной раз продуктов наберу, запрыгну в машину - и езжу в детские дома, по нищим езжу, отдаю. Девушка безногая - родилась так, без ног, - в соседнем городе у рынка сидит… - маленькая такая, сама худенькая, одежда 42-го размера. Ну вот верхнюю одежду и отвожу ей. Хотя бы как-то так пытаюсь восполнять то, что на службу почти не хожу.


С южной стороны от Александро-Невского собора мы увидели огромный 64-тонный колокол «Соборный». Этот четырехметровый колокол-благовестник отлит в Санкт-Петербурге к 400-летию Нижегородского ополчения, освободившего Москву от польско-литовских захватчиков.

Ну что, отдышались? Вот она, церковь Успения Пресвятой Богородицы. До 1609 года здесь стояла небольшая деревянная церковь, но в Смуту, в нашествие поляков они ее сожгли. И только через девяносто лет была построена эта величественная каменная Успенская церковь. Жаль, зайти уже не успеем, а внутри этой церкви очень уютно. Деревянный пол такой скрипучий, и фрески родные. Они не отреставрированы, зато настоящие, работы старых иконописцев. Батюшка Андрей и матушка Юлия, сами бывшие музейные работники, говорят, что фрески писались где-то на грани XVII и XVIII веков.

Подошли мы и к стоящему поодаль от Успенской церкви памятнику основателю города-крепости Плёс московскому Великому князю Василию I, сыну Дмитрия Донского. Узнали, что памятник был установлен в 1910 году, когда праздновали 500-летие города (а теперь, получается, Плёсу уже поболее шестисот!).

- Советская власть пришла в Плёс в 1918 году. И комиссары заявили: «Князьям здесь не быть!» Бюст князя был сброшен с обелиска из черного мрамора. Сорок лет прошло! И в 1958 году совершенно случайно сам автор, скульптор Сергей Алёшин, обнаружил бюст в Балахне Нижегородской области, в краеведческом музее. А в табличке к нему под многими вопросами указывались разные исторические лица - не могли выяснить, кто же этот князь. Слава Богу, установили его имя. И в 1960 году памятник был восстановлен полностью, бюст князя Василия вернулся на свое место.

- В шестидесятом?! Да это же было хрущевское время!

- Уж не знаю, как и получилось. Может быть, благодаря знаменитому отцу князя Василия, герою Куликовской битвы и спасителю Отечества…

А чуть дальше, между памятником и Успенским собором стояла еще одна церковь, Казанская, построенная в первой половине XIX века. Незадолго до смерти Сталина ее разобрали, кирпич пустили на стройку и кощунственно устроили на этом месте танцплощадку. Огородили сетчатым окружением, посадили желтую акацию. И были танцы здесь очень долго - с 1960-х годов, наверное, до 80-го года.

- Как же у них сейчас ноги-то болят, у танцоров здешних!

- Наверное… А от разрушенной церкви только и остались ступени паперти.

Официальное название гора Свободы - оно как-то, знаете, не прижилось. Соборная гора - приятнее, милее. Душевнее. Так и звали в советские годы, так и сейчас зовем эту гору. И что любопытно, с одной стороны горы Маленькая Соборка, с другой Большая Соборка. И сейчас говорят: «Пойду на Соборку», - уже понятно, куда. Тут у нас березовая аллея посажена, а от нее больше чем за полвека разрослись деревья. Теперь идешь по этой рощице - и словно воочию видишь ту березовую рощу, что писал Левитан.

А вот этот склон Соборной горы в июле обычно весь в дикой клубнике. Такой аромат стоит великолепный. Когда-то неподалеку были опытные участки, на которых учащиеся сельскохозяйственного техникума высаживали клубнику. Потом в другом месте построили новое здание, там сейчас сельскохозяйственный колледж. Участки эти оставили. Что вы думаете: клубника одичала и разрослась до самой кромки горы! Но это было счастье нам, мы были дети, целый день можно было здесь лакомиться. И сейчас ягоды есть - скоро будут - на радость детворе и дорвавшимся до вкусненького туристам.

Мы обычно гуляем по кромке горы. У нас шесть видов птиц, сойка, скворцы, зяблики, несколько видов дятлов красоты необыкновенной, ну и мелочь всякая лесная. Знаете, когда идешь очень рано на работу, тут такое разноголосие, просто чудо какое-то! Как в соловьиной роще гуляешь. У нас и соловьев очень много, но только надо их слушать очень поздно, ночью…

А птахи в роще и сейчас поют-свиристят, будто подтверждают слова нашего гида. И, перебивая их, громко засолировала раззавидовавшаяся ворона. Тоже - птичка певчая…

Не без сожаления покидаю Соборную гору. Осторожно спускаемся по выложенной крупной и скользкой галькой тропе, матушка Марина и Ольга из Тольятти (еще один добрый лучик!) переживают: не поскользнусь ли, не упаду ли в неудобной обуви. И стараются поддержать на всякий случай. Ну так я разуюсь - чай, станичница родом, не привыкать босичком ходить. А пока идем, Галина Геннадьевна признается, что вообще-то экскурсоводы о себе обычно не говорят, но вот сегодня она не очень хорошо себя чувствовала, а после нашей экскурсии ей стало лучше, как будто второе дыхание открылось.

- Вы все как будто что-то доброе в меня вложили. Я, бывает, на эмоциях сразу чувствую какую-то «колючку» в группе и уже интуитивно стараюсь на нее даже не глядеть. Выбираю в толпе какое-то хорошее лицо, которое дышит светом, добром. И тогда всё получается. Всё тогда - хорошо. По-моему, самое главное в нашей работе - любить людей, иначе и идти к ним не надо, никакие академические знания не помогут. Когда я ухожу в отпуск, через неделю уже хочу на работу! И отдых не в отдых. Не могу выдержать, заглядываю на работу. И может быть, это тоже некое восполнение того, что не удается жить церковной жизнью. Все-таки ведь помогаем людям больше узнать о наших храмах, о святынях Плёса. Я разговаривала об этом с разными батюшками, и не только. Из Приволжска к нам приезжает Николай - он алтарник, что ли, в храме. Он художник, иногда на Соборной горе свои работы продает. Как-то я возвращаюсь от девушки безногой, а он голосует. Сел в машину. Удивился: «А вы что здесь делали?» - «Да вот, кое-что отвозила…» Ну и разговорились. «Коля, я так всегда переживаю - никак на службу не попадаю, это же ужас!» Когда в школе работала, у меня все выходные были свободные. Мы в деревенскую церковь ходили, в пригородную. Я в ней сына крестила. И мы стояли и Рождество, и Пасху, и Троицу, и другие праздники. А потом - в музее мало людей, работать сложно, и экскурсии постоянно в то время, когда надо быть в церкви.

Николай ответил: «Не переживайте! Вера без дел мертва, а вы же стараетесь помогать тем, кому трудно».

Что-то такое я читала о том, что добрые дела - они тоже как-то нас к Богу приближают. Но уж как это, зачтется ли - Господь знает, я только надеяться могу. Главное, не делать зла человеку. Не насмехаться, не издеваться, не обижать. Молиться? Ну, молитвы я знаю, молюсь, конечно. «Живый в помощи» читаю постоянно.

У меня была очень большая беда: умерли сразу после рождения два ребенка, две девочки, прожив несколько дней. Не успели и окрестить, только имена дали. И вот жду сына, он вылежанный и выстраданный полностью с десяти недель беременности до самых родов в областной больнице. И однажды в больнице ко мне подошла женщина - я ее никогда в жизни не видела - и дала мне в руку записочку. «Дочка, ты вот читай эту молитву, и всё у тебя будет хорошо». Это и была молитва «Живый в помощи». Мне был тогда 31 год, а сейчас сыну тоже столько. И до сих пор я эту молитву читаю.

Вот такая история. И ведь как: подошел человек - кто это, откуда она узнала про меня, почему подошла? Почему дала эту молитву? - тайна Божия! Господь привел!..

Мы простились с Галиной Геннадьевной Борисовой у самых сходней, поблагодарили от всего сердца - и прошли на теплоход.

Над вечерним Плёсом звучала чуть печальная музыка - член творческой бригады Эдуард Марцевич играл на саксофоне. И еще оставалось время до отхода теплохода, мы вполне успели в свои каюты.

Немного грусти напоследок

Утро 17 мая было солнечным и тихим. По небу плыли светлые и мягкие, какие-то пушистые облака. Совсем не такие, как хмурые тучи «Над вечным покоем» Левитана.

- Смотрите-ка: на небе бегемотик! - подметила матушка Марина.

А бегемотик через несколько минут взял да и вытянул хоботок и оказался симпатичным слоненком. Еще и махонькое крылышко прорезалось сбочку.

Сегодня в три часа пополудни нас ждет новая встреча с Нижним Новгородом. Вот теперь-то мы выйдем на берег! А пока, в ожидании, когда корабль плотно пришвартуется к пристани, толпимся у выхода. Сотрудники экипажа и артисты уже стоят наготове с табличками в руках - на табличках номера выбранных нами экскурсий. Поднимемся на пристань, и они сдадут нас с рук на руки опытным нижегородским экскурсоводам. Певец Равшан Ураков легким движением руки превращает табличку с цифрой 5 в «музыкальный инструмент» и, изображая кистью руки бренчание по «струнам», тихонько напевает: «К долгожданной гитаре я тихо прильну…»

Корабль пришвартовался - и наконец-то мы на берегу. Садимся в свой автобус.

Нет, не назову я имени-отчества нашего нижегородского гида. Пусть будет - товарищ М. Может быть, у него, как у любого из нас, просто был неудачный день, а вы прочтете - и подумаете, что к этому гиду лучше не идти. Хватит с него и того, что обе мы с матушкой, не сговариваясь, единственным минусом всей нашей поездки отметили экскурсию по Нижнему Новгороду. Наверное, мы не совсем правы, это всё чудесные экскурсоводы Костромы и Плёса виноваты. После их вдохновенных рассказов совсем не интересно было слушать многое из того, что сообщил нам нижегородец. Тем паче, что очень многое уже и было нам известно. Но даже не в этом суть.

Товарищ М. много и подробно говорил о пролетарском писателе Максиме Горьком и о домах, в которых жили персонажи его книг, очень подробно ознакомил с развернутой в те дни военной выставкой в Нижегородском кремле. А почти все храмы с их неповторимой архитектурой и славной историей остались где-то там, за окнами автобуса. Мы долго стояли на перекрестке прямо перед чудесно похорошевшей Предтеченской церковью и воздвигнутым близ нее памятником Косме Минину и князю Димитрию Пожарскому. Не случайно именно здесь поставили точную копию знаменитого московского памятника, ведь с паперти Иоанно-Предтеченской церкви гражданин Минин взывал к нижегородцам: «не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать… бить челом тому, кто бы вступился за истинную Православную веру и был у нас начальником».

Но напрасно ждала я хоть нескольких слов о церкви, у которой родилось великое, спасшее Отчизну ополчение. В это самое время больше минуты туристы слушали рассказ о стоящем рядом ночлежном доме. И уже когда автобус тронулся, прозвучало: «Все вы заметили памятник Минину и Пожарскому, установленный здесь в 2005 году. А теперь обратите внимание…»

Мимо Благовещенского монастыря мы хотя бы проехали. А ведь какое это место! - Святитель Алексий Московский причалил здесь некогда всё в том же своем плавании, возвращаясь из Золотой Орды, где исцелил ханшу Тайдулу. Небесный покровитель града Самары!.. Мы лишь успели взглядом скользнуть по храму Святителя Алексия - где уж там зайти, постоять, помолиться! И тем паче какой уж нам стоящий на дальней окраине города Печерский монастырь!..

Всё же в один храм - Александра Невского, на Стрелке, - мы зашли, хоть и ненадолго. Огромный, величественный храм, притом у каждой иконы - листок с молитвой к изображенному на ней святому. Только молись! Но - время!..

Ну хорошо, это не паломничество, а обзорная экскурсия по городу.
И все же можно было дать нам возможность на минуточку войти в Михаило-Архангельский храм и поклониться могиле Козьмы Минина. Ведомые экскурсоводом, мы обошли этот храм с трех сторон и направились дальше. Покорно пошла было и я, и уже пересекла улицу… - но тут словно морок спал с меня, и я вихрем помчалась назад. К той, четвертой, стороне храма, где и находится вход. Перекрестилась и на глазах изумленных прихожан почти вбежала в храм и пала перед могилой народного героя, приложилась к ней как к великой святыне.

И только после этого полетела догонять группу.

И еще. То и дело видим выступающие из реки отмели, песчаные косы. Их всё больше по сравнению с прежними путешествиями. Волга мелеет? Да, и не только она. С каждым годом всё дальше отступает вода от берегов родного моего Урала, и ненаглядная Сакмара, и впадающая в Волгу Самара тоже потеряли многое из прежней своей красы…

Но это же не только для судоходства беда. Рыбе стало мало места для нереста - и выживут ли ценные породы, которыми издревле славилась богатая осетрами да белугами Волга? А засыхающие от безводья деревья?

У тюменской поэтессы, в прошлом геолога Людмилы Сосниной прочитала горькое стихотворение:

Цветёт рябина. Как она цветёт!
Как непорочны белые соцветья,
Какой отрадой и надеждой светят
Средь наших войн, безверья и невзгод!..

Нас даже солнце не желает греть,
Хотя в календаре настало лето,
Природа призывает нас к ответу
За то, что обрекли её на смерть,

За доллары отдали силам зла
И землю, и деревья, и деревни.
…Напомнить нам о преданном доверье
Отчаянно рябина зацвела.

Неужели настанет время, когда прекрасная наша земля превратится в выжженную солнцем пустыню и только на картинах Левитана, Василия Поленова, Константина Крыжицкого и других русских художников останутся раскидистые купы деревьев над речной и озерной гладью? Что оставим в наследство потомкам?

Спасибо замечательному капитану Владимиру Александровичу Зотову и всему экипажу теплохода «Сергей Кучкин», мы и не заметили, что кораблю пришлось местами прокладывать новый курс, чтобы нигде не напороться на мель. Спасибо всем, кто сделал наше плавание приятным и интересным. Кто напоминал о вечных ценностях музыки, поэзии, искусства… - притом одухотворенного Православной верой. Кто, встречая на волжских берегах, знакомил нас со своими городами - так, что хотелось остаться в них и пожить хоть немножко. Хоть недельку…

И мне было тепло думать, что вот теперь у матушки Марины Захарчук прибавилось любимых мест, куда стремится душа, что вспоминаются с немного грустной, но светлой улыбкой.

А может быть, хоть в малой мере благодаря этим заметкам - и у кого-то из вас?..

Ольга Ларькина.

Фото автора.

259
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
24
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru